С привкусом дегтя...

[elin_fox]

О том, что нельзя смешивать реал и игру. Никогда. Но мне и ему - пожалуй, позволительно....
Психоделично. Странно. С маракасами и улыбками, с холодностью и неверием. Пустыня. Разговор. Рисунки на песке...

Короткая предыстория. Вечер 6 января. Чай. Разговор.
Nokami (21:40:40 6/01/2008)
я хочу Лилле.
Lille Quel Aira (21:40:49 6/01/2008)
чего?....
Nokami (21:40:58 6/01/2008)
-опять двусмысленность-
Лиллеханну. Сыграть с ней.
Lille Quel Aira (21:41:04 6/01/2008)
зачем?
Nokami (21:41:15 6/01/2008)
а фиг нас, дьявольских, знает...?
Lille Quel Aira (21:41:26 6/01/2008)
получишь когда-нибудь....
Nokami (21:41:33 6/01/2008)
хочу сейчас
-и тоном капризного ребенка- х о ч у

- - -

Lille Quel Aira (21:46:15 6/01/2008)
Вздох. Черты лица слегка меняются, одежда переткана в другую....узкое, лисье лицо. Пронзительно-малахитовые глаза. Зачесанные на бок огненные волосы длиной до талии, несколько сантиметров бритой кожи у левого виска, серьга в том же ухе - одинокая и ярко-золотая. Смуглая кожа, короткие ногти, слегка грязные руки. Пальцы, длиннее на сустав, чем обычные людские. Тонкие бледные губы, вздернутый нос, светло-рыжие ресницы....что еще?...иссеченная шрамами спина, но ее не видно под рваной белой рубашкой. Брезентовые штаны, в которые вместо ремня продета колючая проволока. Босые ноги. Скрученный лист в руке, опять дымящий. Широкая улыбка:
- Ну?...Я тебя внимательно слушаю....
И голос ее - такой, словно синхронно говорят эти слова две-три женщины со сходным тембром. О, да, иногда она одновременно разговаривает мужским басом и детским сопрано )...

Nokami (21:55:59 6/01/2008)
-Ребенок...капризный, избалованный ребенок, который так редко улыбается. Вот и сейчас - его уста - искусного резца Мастера не хватило на то, чтобы изогнуть их в намеке на полуулыбку - плотно сомкнуты, порой кажется - до боли. Его глаза - холодно-черные, написанные Мастером Востока - слишком утонченно-миндалевидные, чересчур...слишком большие для детского лица. Он напоминает своими глазами пришельца, или некое насекомое, нежели человека. Глаза лишены зрачков - так кажется на первый взгля, но если приглядеться - те мерцают в самой из глубине тусклым, безжизненным антрацитом. Взмах ресниц...до безупречности отточенный кивок головы, почти незаметный, слишком наигранный и хрупко-невесомый - он никогда не заставит упасть тщательно зачесанные черные локоны на фарфоровую вязь его лица. Он чуть сутулится, и потому напоминает марионетку, подвешенную на тонкие незримые нити...сейчас - ненужную. Ему можно дать от 13 до 17, и вряд-ли хоть одно из предположений будет верным. Он смотрит невидяще-безразличным взглядом на огненновласую.-

Lille Quel Aira (21:57:45 6/01/2008)
Оценивающий взгляд. Затяжка...
- Ты улыбайся. Тебе пойдет... - тихий, ровный голос. И, словно подавая ему пример, улыбнулась сама. Тепло...действительно - как ребенку. Она предпочитает не разгадывать других.

Nokami (22:07:16 6/01/2008)
-Он не знает, что такое улыбка. Ему - не положено знать, слишком гордо-древняя кровь для улыбок. Ломанный изгиб аскетично-хрупкого тела - он сидит напротив нее на песке. В длинных, гибких пальцах, подаренных изощренным Мастером-музыкантом появляется нить-сталь, верхний обрыв которой повязан ярко-огненным шифоновым платком, безмятежно ласкаемым ветром. Это - оружие, известное под именем Эмейских Спиц в некоторых мирах. Стальной стилос чертит рисунок - схематичный, небрежный и в то же время до невыносимого четкий и близкий к реальности: дева. И даже на песке неуловимо проявляется то, что ее волосы одного из оттенков меди...не трудно догадаться, кто это. Море...спокойное, но не штиль, скорее легкий бриз - и на картине из песка прорисован Ветер...неуловимо. Чутко. Корабль невдалеке.
Тот, кто спрашивает, поднимает немой взгляд на нее и ждет ответа - прав ли он в своем предположении? Секунда молчания и ломано-нечеткий голос-
Ты...-он с трудом, мучительно подбирает слово. Он не знает языка, на котором говорит, скорее чувствует на уровне эмпатии близость нужных слов и выцарапывает их из памяти...- ходишь...морем? -оттенок вопроса. Он не может сказать четче...-

Lille Quel Aira (22:14:08 6/01/2008)
Кивок. Тонкий четырехсуставчатый палец опускается к песку, разрезая его обрывистыми, четкими линиями. Бутыль. Нож. Карта. Звезды. Восход солнца....
Одни эмоции - ничего более. Вечереет, становится прохладно. До моря далеко, километр по пляжу. Отсюда волны ушли давно, оставив лишь песок и ракушки.
Вопросительный взгляд:
- А ты?..

Nokami (22:20:20 6/01/2008)
-Спица снова рисует линии. Это линии жизни на ладони земли. Так кажется. Росчерк линий складывается в карту. Спица замирает в одной из точек, и почему-то у наблюдателя не остается сомнений в том, что именно эта точка и есть - пресловутый край света. Он снова поднимает взгляд.
Спица роняет росчерк - силуэт все той же девы...даже улыбка - та же...Немного нечеткая, потому что он не знает, что значит этот непонятный изгиб губ. Он рисует себя рядом и вплетает свою ладонь в ее. Это самый простой способ сказать "вместе". Они идут на корабль.
Взгляд, устремленный на нее все так же бесцветно-неподвижен. Хрупкая, ледяная, расколотая вязь слова. Единственного.- Можешь?
Это кажется просьбой.-

Lille Quel Aira (22:28:13 6/01/2008)
Она качает головой. С сожалением....искренним. Но, помедлив, рисует подобие часов и отмеряет на нем небольшой отрезок времени. Рядом - двое. Пара чашек.
Немного холодно. Здесь днем - адское пекло, ночью же - ледяная пустыня. А ведь живут же неподалеку какие-то смуглые люди в шатрах. Костры жгут, пьют что-то горячее/горячительное. Странные...

Nokami (22:35:27 6/01/2008)
-Марионетка сидит на песке и смотрит в никуда. В прошлое. На отрицательный кивок головы. Новый излом линий тела. Он неловко стаскивает с себя тяжелый для его хрупких плеч, заставляющий сутулится плащ цвета ночи и набрасывает его ей на плечи. Затем подает руку, полуприказательно оплетая пальцами ее ладонь. Ветер небрежно треплет короткие рукава расшитой серебром рубашки. От стиснутых в оковы из кожи запястий выплетаются небесным узором черные плети - повторяя рисунок вен, и спрячутся под рукавами. Он смотрит на нее, все так же неясно-молчаливо. Плащ не сутулит плечи и в его силуэте теряется безысходность. Ему отказывают не первый раз. Но он верит. Потому что у него есть миссия. Пусть и ведомая, лишь ему.-
- Веди
- Ему не холодно-

Lille Quel Aira (22:44:37 6/01/2008)
Вздох. Встать. На песке остаются легкие напоминания о их посиделках - странные знаки, смятый, словно простыни, песок. На небе, бархатно-фиолетовом, у края которого все еще теплятся оранжевые отблески уходящего светила, появляются алмазные звезды. Лилле боится признаться себе, что не ведает, где находится. Но природная беспечность берет верх, личный бес шепчет на ухо, что море снова по колено. Вброд перейдем. Бутылку рома бы. Шаги, молчание.....тихий голос, напевающий песню на незнакомом языке. Бархатистое женское контральто. Но в припеве в к нему присоединяется приятный мужской баритон. Контральто переходит в сопрано - на несколько октав выше, sky voice....третий голос - еще один, женский, мелодичный и нежный, влекущий и искристый, ведущий прихотливую мелодию, бывшую сначало тихой, но после - перекрывшую первую. Песня о любви и об измене. Запнувшись, Айра смеется и начинает нечто новое - разудалыми мужскими голосами. Веселится. Тонкая черная полоса у горизонта. Силуэт-скелет корабля. Старый блокшив на берегу, подранный и превратившийся в напоминание о судне, не более. Шаги ускорились.

Nokami (22:54:04 6/01/2008)
-Он слушает, вслушивается, не понимает ни слова, пьет ворох эмоций, жадно, как изголодавшийся по крови вампир. Фарфоровая маска лица остается безупречно-прежней. Он безошибочно чуток, пусть и не знает целого спектра эмоций, в том числе и любопытства. Здесь, в столь живом, столь ярком мире он кажется черно-белым обрывком картины из какой-то бесконечно-древней книги. Она смеется и его лоб на миг прорезает легкая складка, словно бы отмычка коснулась секрета замка, скользнула, почти открыв...но мимо. Он смотрит на нее и на звезды. Сравнивает. Остов корабля...Фарфоровое сердце бьется ровно. Иногда кажется, что оно разобьется о кости...а может так было бы и лучше. Она идет быстрее, и теперь он едва поспевает за ней-

Lille Quel Aira (23:00:31 6/01/2008)
Пнуть борт. Резкий, гортанный выкрик - явное ругательство, но вслед за ним - снова смех. Веревка с борта. Одной рукой схватить ее, дернуть - и тут же взлететь, выставив вперед ноги, чтобы не удариться о борт в случае чего. Перебрать босыми пятками по рассохшемуся дереву, минуя резной край, исчезнуть на палубе. Тишина, пустота, ни единого звука, так, словно там, наверху, вымерли все. Веревка снова падает вниз.
Перегнуться сверху, приглашающе махнуть рукой. С этого расстояния незнакомка кажется выцветшей. Все краски потускнели разом - смуглая кожа стала пепельно-сероватой, глаза - матовыми и тусклыми, впрочем, этого не видно с такого расстояния. Волосы стали больше походить на каштановые, и перестали блестеть.
Улыбка. Снова...если разговаривать эмоциями - то такими. Когда-нибудь он поймет.

Nokami (23:07:04 6/01/2008)
-Завороженный взгляд, и не ясно что смогло пробудить эту эмоцию, впрочем ей с высоты - все равно не видно. Движение - и каждый палец скован кольцом эмейской спицы. Легкие платки только на двух. Игнорируя веревку - все равно он не сумеет воспользоваться ею - он вбивает точеную сталь в старое дерево и ломано-рваными изгибами угловатых линий вскарабкивается вверх, цепляется за балку-перила и легко перемахивает через край...Куда исчезают спицы - снова неясно. Небрежный росчерк черного шелка влас рассекает лоб и левый глаз, чуть касается неподвижных губ. Движение - убрать. И снова безупречный фарфоровый лик..-

Lille Quel Aira (23:17:35 6/01/2008)
И сразу - оглушающее месиво звуков. Яркие краски, алый борт, надраенные доски, бочки, сети, нелюди, ставящие паруса, гибкие тени, снующие взад-вперед и лишь изредка замирающие, чтобы оказаться: стариком в рванине с трубкой, цыганом с птичкой-поползнем на плече, высоким альбиносом с зашитым ртом. В углу, на какой-то просмоленной бочке, сидит, поджав ноги по-турецки, не то старик, не то старуха - длинные седые космы, украшенные деревянными бусинами и переплетенные бессистемно кожаными шнурами, закрывают лицо. Изо рта торчат две трубы - одна подлиннее и пошире, другая - покороче и плоская, он(а?...) зажимает попеременно быстрыми пальцами дырочки дерева, извлекая из неведомого инструмента звуки, похожие то на диджериду, то на губную гормошку.
Разнузданная удаль, кислый запах грязи смешан со свежестью ветра. Обноски, дополненные золотыми украшениями. Хохот. Протянутая гостю кем-то бутылка. Обернувшись, спросить:
- Нравится?...
Поймет ли? Неизвестно. А нужен ли ответ? Короткие приказы, беготня. Паруса натягиваются. Песок оживает, набежавшая волна снимает корабельный остов (а остов ли уже?...) с песка, бережно, словно статуэтку из китайского фарфора. Ветер...всегда попутный....
Взять его под локоть и уволочь в каюту. Сейчас будет подан чай.

Nokami (23:32:58 6/01/2008)
-Невольно отпрянуть назад, к борту...слишком контрастно, слишком ярко для пунктирных линий...Привыкнуть...он так легко впитывает краски. Невольно подается чуть вперед, вслушиваясь в звуки и чувства...Его лоб снова очерчен тенями морщин...Бутылка...резкий запах...нет, он не хочет. Взгляд на нее - зеркально-черными глазами, играющими всеми оттенками радуги...отблески? Ее тепло касается кожаных шнуров, оплетающих тело. Он идет за ней, ловя обрывки времен. Ветер ласково треплет по щеке и черные глаза довольно щурятся...Каюта..-

Lille Quel Aira (23:45:27 6/01/2008)
Бардак полнейший. Ворох какой-то яркой ткани, похожей на материал для сари. Темное дерево. Уют....
Посередине - стол, дубовый и тяжелый, добротный и прочный, сделанный с любовью, но без излишеств и малейших украшений. Прибит к полу. В ножкам его, за ножки же соответственно, привязаны стулья, полдюжины, ворованные явно из какого-то богатого дома. Позолота, цветочная обивка, напыщенность и легкая вульгарность. Здесь они - как издевка.
На столе - кованое блюдо с яблоками, какая-то тетрадь, порванный корсет (о боже мой!) и куча кожурок от ягод личи.
Взмах - указ на один из стульев.
- Садись.....


Nokami (00:00:55 7/01/2008)
-Взгляд по древу, по мишуре, по пыли...Неподвижность, впитывая то, что ново...гибкими пальцами пробежать по кружеву корсета, коснувшись его едва-едва...Снова ломаный изгиб тела - устроиться на полу - так ему привычней, наверное. Блеклый взгляд на неподвижные стены и недоумение- Как...тут...Ветер..? -вопроса почти не слышно. Ресницы скрывают его глаза. Он не понимает, но он хочет понять что-то...Ладонь устало касается фарфоровой вязи лица. Движенье актера, снимающего маску. Вновь безуспешное..-

Lille Quel Aira (00:08:34 7/01/2008)
Мягкое, убаюкивающее покачивание. Тихо хмыкнув, Лилле огибает стол, опускается рядом с ним на пол. Двое. Полюса. Фарфоровый хрупкий мальчик, младше ее не то на год, не то на четыре. Белокожий, темноволосый....девушка в рванине, смуглая и напоминающая набросок сумасшедшего художника - ломаный, паучий...."не то чтобы очень, но в темноте сойдет". Вполне себе правда. Мать была красивей, если бы не размазанная вечно косметика и усталый, циничный взгляд, как у всех, кто живет под крышей борделя. Взгляд в зеркало с золоченой, богатой рамой. Кто она? Полночный бред шизофреника. Умрет шизофреник - и она тоже уйдет.
Мысли прерывает открывшаяся дверь. За ней - все тот же шум, и создается впечатление, что там не работа кипит, а идет какой-то безумный карнавал, праздник жизни. Впрочем, да. Так и есть. Такая у этих ребят работа. Чай на подносе. То, как его принесли, кто, и когда захлопнулась дверь, куда-то теряется, этот клочок вырван из пестрого одеяла, потому что он не важен.
Подвинув ему чашку, рыжая все равно словно продолжает ждать чего-то. И - да. Приносят пачку рисовой бумаги и огрызок угля. Протянуть ему.
- Расскажи.


Nokami (00:28:57 7/01/2008)
-Ресницы...точеный веер, тончайшая работа неведомого резчика...Они взметаются вверх. Он касается ладонью чашки с чаем, оплетает ее своими пальцами и подносит к недвижным устам. Он вдыхает аромат напитка и делает маленький глоток, обжигающий горло...В глазах на миг проскальзывает безразличие к собственной боли...Он смотрит на ее запястья и на миг в глазах - проблеск чего-то неясного, он касается ее кожи столь же неуловимо, сколь и отстраняется...Приносят бумагу...Он ставит чашку обратно на стол, берет уголь...Нет...откладывает огрызок и извлекает, неуловимо, как и спицы, тонкий заточенный грифель, вероятно тоже угольный...Черные линии рисуют карту, уже знакомую ей. Затем еще пара набросков: на одном из них - он, вероятно, несколько лет назад и какое-то неясное, умирающее существо рядом...На втором - он на невольничьем рынке одного из портовых городов, его руки в оковах, его взгляд безразличен...В человеке, который ведет его по рынку можно угадать некого Керима-гаджи, тот - владелец чуть ли не самых богатых на Западном побережьи рудников...-

Lille Quel Aira (00:34:02 7/01/2008)
Что-то смутно-знакомое...впрочем, нет, знакомое определенно: Лилле знает почти всех в тех мирах, где побывала. Может, и с этим встречалась....
Ткущая лоскутное одеяло чужих праздников. Слишком чуткая, но прикрывающаяся обрывками усмешек и отстраненности...и эти наброски - как медленное, равнодушное движение бритвы по обнаженной кожи. Не быстрая боль от резкого взмаха, а пытка.
- Знаю я таких, попадалась однажды..... - тихое бормотание. Нет, он не понял, конечно. Повернуться и задрать рубашку сзади, обнажая спину, на которой ровная некогда кожа превратилась в бугристое месиво белесых шрамов. Каждый - всвист кнута, каждый - напоминание о боли и бессилии...он-то поймет наверняка.
Обернувшись через плечо, усмехается горько:
- Красота неописуемая, правда?

Nokami (00:45:47 7/01/2008)
-Он...подносит пальцы и одергивает их...взгляд...Вопрос "можно ли...?", так и не прозвучавший, но читаемый ясно в его глазах. Он чуть отстраняется и расстегивает - легко и непринужденно - замысловатую застежку на собственной рубашке, позволяя той легко соскользнуть вниз, на пол...Неясно-жесткое подобие наручей из плетеной кожи, обрывается широкой кожаной полосой на середине предплечья. Рисунок вен, повторенный черными шнурами...странно, неясно...Аскетично-хрупкое тело - на грани, кажется...порой чудится, что видно, как бьется сердце, однако, быть может, это просто иллюзия. Кожа испещрена замысловато-причудливым узором, вычерченным одним из семейства плетей...и не важно, чем именно...Некоторые следы - недавние...им от силы три дня...другие - просто не успели зажить - слишком часто накладывались один на один...сеть боли, покрывающая паутиной грудь, плечи, спину...пара рубцов на шее...
Невольно становится страшно, разве нет? И разительный контраст с безупречно-фарфоровой маской лица...-

Lille Quel Aira (00:51:45 7/01/2008)
Кивнуть. Взгляд на его тело....изучающий, чтобы запомнить, вплести в очередную сказку.....
...так странно. Каких только чудес не подкидывают миры сказочнице Лилле. Остается только воровать, копировать, рассовывать по карманам....так и его незримый слепок останется на борту, когда он сойдет. Чай стынет, даря хоть и не вкус да тепло, так хоть запах. Настоящий еловый чай в деревянных чашках. Ночь. Последние всполохи заката ушли...когда зажглись свечи, расставленные по комнате в хаотическом беспорядке? Этот момент тоже ускользает. Тени смешивают приглушенную палитру красок, все движется в каком-то сонном мареве....корабль.
На запад....

Nokami (01:00:10 7/01/2008)
-...А сердце таки бьется...он чертит линии по ее коже, повторяя следы ударов. Он рисует то, что ему не позволено и какие-то из шрамов оседают на его теле, смешиваясь с его собственными и исчезая с ее спины...не все, ибо чудес не бывает...только несколько, от силы - шесть или восемь...Ей ведь не жалко, правда? Несмотря на то, что он не улыбается, в нем нет ни капли холодности. Он просто чуть более мертв, чем яркий мир нынешней жизни...заброшенный горе-художником черно-белый эскиз...Она не успевает заметить, как ее запястье обвивает светло-бирюзовая, такая хрупкая на первый взгляд - нить, на которую нанизаны на полутон темнее, чередуясь с теми, что светлее на полутон, бусины . Внутри каждой чудится звездочка. И ветер. Быть может, просто кажется..? Его пальцы замирают, вжимаясь в дощатый пол. И снова - ни слова..-

Lille Quel Aira (01:05:26 7/01/2008)
- Спасибо.... - о браслете ли? Или чувствовала, как выравнивается кожа под его чуткими пальцами?...Опустить рубашку, повернуться лицом...подвинуть к нему забытую чашку, отчего-то все еще теплую. Откуда-то из-за двери послышался пьяный выкрик, заливистый хохот и заиграл какой-то визгливый, но тем не менее ничуть не назойливый инструмент. А за окном ярится ветер, и уснувшие берега, таинственные и неведомые, сквозь дрему слушают сказки явившихся гостей.
- Ты устал? Хочешь спать?... - на жестах. К слову, что мимика, что жесты разбойницы (да разбойницы ли? Что бы не шептали там - все ерунда. Не вмещается в одно определение ее бурная деятельность...), так вот, и то, и другое - яркое, словно у итальянцев и испанцев, всех вместе взятых.

Nokami (01:21:00 7/01/2008)
-Снова оплести чашку ладонями и пить полуостывший чай, вслушиваясь в тончайшие оттенки его аромата, в жизнь за притворенной дверью, в ее дыхание, в шорох волн, в песнь ветра, в музыку, вплетающуюся в ветряные космы ночи, в ее слова, жесты, мимику, впитывая в себя экспрессию происходящего...Допить чай и повторить зеркально, почти кукольно, толком не зная ни значения, ни правильности интонации...снова таки - где-то на уровне эмпатии-
- Спасибо
-Спать? Нет, он не хочет спать. Что такое "устал" он не знает, связывает ассоциативные ниточки эмоций и ощущений с литерами...Вновь отрицательный кивок. Нет.-

Lille Quel Aira (01:26:47 7/01/2008)
Ветер, стучащийся в окно....да. В последний раз коснуться чашки бледными губами. Тряхнуть гривой волос, рассыпая по плечам пряди, похожие на языки огня, частично заплетенные в косицы. Тихий вздох. Пора отпустить его, чтобы не забрать навсегда. Чтобы он не стал одной из теней корабля, этих смеющихся всполохов эмоций, всплесков образов.....скрипнувшие под ногами доски - рыжеволосая гибко поднимается, не опираясь о чумазые ладони, и кивает на старинные часы, стоящие в дальнем углу каюты - напоминание о жизни, текущей вне корабля. Она слегка грустна, потому что этот гость заворожил ее, с ним не хочется расставаться...но что поделать? Жизнь - странная штука.
Протянутая рука:
- Нам пора...

Nokami (01:31:20 7/01/2008)
-Он остается сидеть на полу, созерцая пляшущие блики осколков чужого прошлого...Черные плети-струны, оплетающие руки, переливаются задумчивыми оттенками ночи. Он бросает хрупкий взгляд на часы и песок внутри стеклянных колб замирает, превращаясь в тяжелое золото, впрочем важен ли оттенок песка...? Шесть, от силы восемь песчинок никогда не упадут вниз. Он остается сидеть на полу.-

Lille Quel Aira (01:38:02 7/01/2008)
- Отпусти нас. Мы должны жить. Пусть течет время. - девушка покачала головой. Теперь она слегка хмурилась...Ей нельзя было брать на борт кого бы то ни было. Такова их тысячелетняя история. Его не числилось в списках будущей команды, в его руках никогда не трепетал билет - осенний, иссохший лист, один из тех, что Лилле курит постоянно, забываясь в красочных галлюцинациях. Этот билет не прилетел однажды, не лег на его ладони, чтобы сказать, что его ждут здесь, не перенес сюда, чтобы он мог ласкать босыми ногами палубу, смеяться, пить, петь...он не был похож на собравшихся здесь. Те шутили всю жизнь, многие умерли, будучи пьяными, двоих задавила толпа на карнавале, несколько были прекрасными музыкантами, но умерли от старости, чтобы вернуться к жизни молодыми и полными сил. И легкие рвались от хохота. Чтобы спящие материки никогда не забывали о том, что значит "счастье". Бесшабашное и беззаботное...
И хочется кусать ногти от досады. В его рассказе не было этой яркой нити. Он сам вплел ее, взяв пиратку-Лилле за руку. Неправильно, все неправильно, не так....
- Идем. - второй раз, тихо и настойчиво.

Nokami (01:43:44 7/01/2008)
-Он молча надевает рубашку из черно-серебристых нитей, заново заплетая наглухо мудреную застежку. Его ладонь подхватывает плащ и он надевает тот, снова ссутулившись, повиснув на безразличных нитях мертвого кукловода. Он роняет взгляд на часы и золотой песок отмирает, шурша своей тихо-пепельной жизнью. Крупицы, повинуясь его взгляду, медленно падают вниз. Хрупко-фарфоровое сердце делает пару ударов. В его глазах - безразличие к собственной боли. Ломкий изгиб - и он стоит рядом, по прежнему безмолвно. Мир - этот мертвый театр - снова обрел одну из вечных марионеток-

Lille Quel Aira (01:56:58 7/01/2008)
Сожаление...острое, как бритва. Не брать, не брать на борт посторонних, ведь такой приказ был дан ей свыше. Как можно ослушаться?...
Сплести его пальцы со своими - осторожно, но мягко, стараясь подбодрить его этим жестом, сделать чуть ярче его мысли, расцветить сполохами ласки настроение...хоть немного.....
Дверь открывается. Свежий морской воздух....шум становится ярче, но все сливается в смазанное полотно из света, мелькания и фрагментов, которые выхватывает разум из общего, неразделимого целого. Пестрая юбка, босые ноги, ножные браслеты.....чья-то улыбка. Лютня. Черный пес - откуда он тут?....оживленно жестикулирующий старец, объясняющий что-то ангельскому лику, вырезанному на перилах спускающейся сверху лестницы.
Его не отпустят без подарков, и Лилле Кель Айра замедляет ход, придерживая его. От хоровода отделяется все тот же цыган с поползнем. Он протягивает белокожему цветной маракас из тыквы и, не заставляя его брать, засовывает инструмент рукоятью за пояс гостя - пусть забирает. Старуха-дудочница вынимает из волос какую-то косточку - и та, трескаясь и ломаясь, становится гребнем. Ему...расчесывать густые пряди. Что еще?...четки из кофейных зерен. Пара монет. Ключ (и от чего он?...но, видимо, пригодится - эти люди случайных подарков не дарят). Флягу с каким-то терпким травяным настоем. Катушку ярко-оранжевых ниток.
Двое подходят к корме. Волн внизу не видно, они теряются в бархатном полумраке....он все так же печален.
- Не грусти. Улыбнись... - она снова улыбается ему. Когда-нибудь он научится...правда...да, черт возьми. Когда-нибудь....
Ах, да. Последний подарок. От нее самой. Сняв с уха одну из серег-гвоздиков, она подходит ближе, успокаивающе касается его плеча. Все будет хорошо.....К одной стороне мочки уха - серьгу, к другой - застежку....резкое движение. Кровь...снять капельку, слизнуть с пальца. Провести прохладными пальцами по его щеке....спустить вниз веревочную лестницу.
- Пора...
Сердце-сердце, зачем же ты стучишь так....

Nokami (02:18:36 7/01/2008)
-Все дары приняты безразлично. А может и что-то иное плещется в его немых глазах. Он никогда не улыбнется, потому что где-то на небесах была прописана каким-то из Мастеров эта проклятая тысячелетняя история. Он не грустит, он просто живет. По-своему, своей глупой, не нужной никому кроме него одного жизнью. Когда-то давно он был нужен одной, теперь мертвой, Твари на пустынном берегу. Тот тоже до самой смерти ждал его улыбки. Да и умер то впрочем потому, что не дождался. Просто себя отпустил, чтоб не мучать Потерянного. А тот даже плакал...Глупый. Впрочем, завидовать он тоже не умел. Он н и к о г д а не научится улыбаться.
Он даже не замечает боли и упавшей капельки крови. Фарфоровое сердце молчит, оно слишком боится разбиться...Знаешь, ты, недописанная сказка о Проклятом, почему та точка на линии жизни земли - это край света? Потому что это единое место, которого никогда не достичь. Это та иллюзорная, недосягаемая цель, которая позволяет влачить свое существование. И все...Вот так все просто...Он даже перед смертью не улыбнется. А значит одна Тварь умерла зря, а впрочем, какое Миру дело до случайно-умерших-во-имя-улыбки? Никакого...
В его глазах нет ничего, даже безразличия к собственной боли. На его пальцах - шесть нитей-струн...Он чуть касается ладонью дощатого помоста и легкое, непринужденное сальто уносит его прочь, вниз. Ловкий трюк кукловода - и марионетки нет.
Рыжие волосы Лилле сколоты двумя эмейскими спицами, на верхних обрывах которых трепещут под лаской ветра яркие платки.
У цыгана в ладони - тончайшей работы, словно хрустальная - цыганская свирель из лазурного легкого камня. Таких в мире - только одна. У цыгана из тысячелетней команды. Старухе - шаль на плечи - серебристо-ночная, вытканная звездами. Что еще? Звездная карта на бархате, словно живая, в хрустальном ларце...Молоточек, пляшущий по наковаленке - игрушка бы словно, разве нет? Ступени-трап дощатый, игрушечный снова...и к чему сдался то? Два грифеля, как те, которыми рисовал...Пара нитей жемчужных...
Никто не обижен?
А рыжие волосы Лилле сколоты двумя эмейскими спицами, на верхних обрывах которых трепещут под лаской ветра яркие платки...-

Lille Quel Aira (02:28:36 7/01/2008)
Вот и все....и шум снова увлекает и затягивает устроительницу его. Он напоминает о том, что жизнь идет дальше. Что веселиться не каждому дано, что на борту нет места мальчику с фарфоровой кожей...

....вернуть его, обжечь солнцем и поцелуями, вплести в его волосы нить цвета летней зелени, снять с него обувь, пустить в круг танцоров...вернуть...вернуть!....

Закрытые глаза. Легкая горечь. Его не изменить....и даже ее цветные сказки и сны здесь бессильны....
...хохот. Ослепительно яркий, взрывающий на осколки прошедший час. Быть может, корабль еще нагонит его однажды. Чтобы она могла улыбнуться ему с борта, коснуться легким ветром его волос цвета воронова крыла...
Так будем же пить и петь. Здесь не место грусти. Улыбнись, Лилле. Ведь ты умеешь. Улыбайся...для других.

...серьга. Это все она, чертовка, доносит до ушедшего смех его рыжеволосой знакомой. Через какое-то время и этого не будет слышно...а еще через несколько дней он забудет о встрече. Останется только ощущение чего-то...неслучившегося?...

Nokami (02:34:19 7/01/2008)
-...Он сидит на берегу и безразлично - по крайней мере так кажется - смотрит на ускользающий океан. Затем поднимается, отряхивает - теперь уже вечно хранящий ее тепло (все же порой так полезны умения игр со временем) - плащ...
...Безразличие сменяется дерзостью, и одна из эмейских спиц вычерчивает ломаный силуэт. Он слышит шепот ветра и рисует улыбку на своем, сотканном из прибрежного песка, лице. Быть может, ее смоют волны. Но это неважно. Она - услышит. Он уходит.
...Навстречу...-

Lille Quel Aira (02:51:21 7/01/2008)
Карнавал...чем он отличается от маскарада? Да - отсутствием масок. Открытыми лицами. Искренностью? Может быть....фрагменты, отдельные картины, на которые распадается действительность...заснувший цыган, задумчиво держащий в зубах подаренный музыкальный инструмент вместо привычного кончика трубки. Счастливая старуха в новом платке. Протянутая кем-то фляга. Взять, наконец. Глотнуть...обожгло. Согрело. Стерло? Нет....
...и вдруг, яркой вспышкой - песок. Волна, слизывающая его следы. И...рисунок. Резкие росчерки, ровные и прямые. Те же волосы, те же глаза, то же фарфоровое лицо....и...улыбка. Яркая. Детская. Искренняя и бесшабашная, скопированная с ее же.....
Вскрик. Упасть на колени...радость, смешанная со слезами...он не научится, быть может...но он подарил ей возможность видеть его...пусть...пусть рисует чаще.....призрачная связь между двоими....