Дома тихо, настолько, что пришлось включить Birdy, под ее тихий голос я хотя бы перестаю чувствовать себя сахаром в горячем чае - медленно превращающимся сначала в сироп, а потом в ничто.
У нее грустные песни, и мне под них как-то неустойчиво, но се-таки больше хорошо, чем плохо, поэтому не выключаю.
В носках полно горчицы. Волосы за ночь так запутались, что расчесать их будет просто героическим поступком.
Ах, да, надо же еще поесть. Меня не хватит ни на что, кроме яичницы или омлета.
Интересно, такие люди, как я, хоть когда-нибудь вырастают?
А еще я жду. От этой мысли внутри меня щекотно и тепло. Приходи...