Любимые куски из любимых книг. Лейруоровские. Мням, обожаю.
...
- Попрошу без издевок! - сурово предупредил Велиар. - Сейчас я прочту такое, от чего мир вздрогнет до основания и Вселенная рассыпется в пыль.
-Ужасно интересно...-хором буркнули мы трое.
Хозяин черного дворца зыркнул на нас злобным взглядом и, отмахивая рукой ритм на манер Вознесенского, понес:
Пусть реки крови
Текут по Земле.
Не надо любви -
Пожары везде!
Пусть смерть собирает
Жатву тел человеческих!
А кто убегает -
Все равно умрет
В муках нечеловеческих!
Пусть только Зло
Здесь правит бал.
Нам повезло,
Ведь Сатана нас всех призвал!
И только я прочту
Эти стихи,
Как всем конец наступит
За их грехи!
- Ой! - тихо вздохнул Фармазон, хлопая себя ладонью по лбу. В нависшей тишине это прозвучало как гром небесный. - Ну и хрен...Отродясь ничего более бездарного не слышал.
-Не то слово, - поддержал Анцифер. - У рифмоплета нет ни малейшей надежды. За такие стихи надо бить по морде подсвечниками!
...
Я, закрывая дискуссию по поводу новейших гастрономических изысков, направился к столу и уселся на один из стульев, поставив рядом свой посох. Оглянувшись на присутствующих, я понял, что сделал что-то не так. Монах тут же подтвердил мою догадку:
-Ты...э-э...занял мое место...
-А на нем что, написано, что оно твое?! - схамил я ему прямо в его закрытую капюшоном рожу и, взяв торчащую конусом салфетку, встряхнул ее и сунул себе за ворот поверх своего роскошного шарфа.
-Э-э-э...нет, не написано, но это мое место! - продолжал настаивать упрямый Санчо.
Не вступая в бессмысленные, на мой взгляд, пререкания,я наложил себе на тарелку первого попавшегося салата, передвинул поближе блюдо с маленькими пирожками и налил из высокого графина в стоявший рядом бокал рубинового цвета вина.
Однако меня не оставили в покое. Монах, сделав пару шажков в мою сторону, снова загундосил:
- Уступи мне мое место! Твое почетное место на противоположном конце стола! Там поставлены самые изысканные яства и вина...
Я резко выбросил руку вперед, ткнув пальцем в стоявший напротив меня стул:
-Вон твое место! Или за дверью...выбирай! А если ты не прекратишь свое нытье...-Я перевел взгляд на испуганно молчавшего хозяина заведения. - Слушай, любезный, у тебя на кухне найдется специалист по приготовлению монашины? Давненько я не баловал себя монашиной в белом вине с зеленью на рясе!
Монах Санчо круто развернулся и молча потопал к предложенному ему стулу. Длинный хозяин поклонился мне, и я заметил, как злорадно сверкнули его глаза:
- Это блюдо, господин, также мало знакомо мне, но я думаю, что, если твоя милость прикажет, мой шеф-повар отлично справится с данной задачей. Вот только...-замялся он.
- Что такое?! - сурово переспросил я.
-Да выбор монахов у нас невелик...Прямо сказать, всего один и есть...- И он с сомнением уставился на Санчо.
- Вот как?.. - Я тоже с сомнением уставился на Санчо.
С минуту мы вдвоем молча рассматривали монаха, а тот неторопливо сгребал на свою тарелку все закуски подряд. На мой взгляд, он не очень хорошо соображал, что делает.
...
- Ну что ж, тогда поплыли. - И тут же заорал: - Эй вы, бездельники мокрохвостые, все наверх! Отдать швартовы! Отчаливаем!
И, словно по мановению волшебной палочки, из трюма выскочили шесть человек, одетых в невыразимое тряпье. Однако эти оборванцы оказались настоящими матросами, и уже через минуту наша барка отвалила от пристани. А еще через пару минут к тому месту, где она только что стояла, подскакали три рыцаря Храма, и один из них зычно заорал:
- Капитан, немедленно выдай нам смутьянов, обосновавшихся на твоей палубе!
- Распоряжайся в своем занюханном Храме, - спокойно отозвался беловолосый пират. - А река - экстерриториальна.
- Я доложу Епископу о твоем неповиновении, и твоя барка больше не войдет ни в один порт страны!
- А я пожалуюсь на Епископа королеве, и она отправит его назад в его башню с голым задом! - проорал в ответ капитан.
- Но королевы нет! - буквально взвизгнул рыцарь.
- Да?! - с преувеличенным удивлением переспросил капитан. - А это, по-твоему, кто?! - И он указал на сидящую в повозке Кину.
Рыцарь неожиданно тоненько заскулил, его тело задергалось в каком-то рваном ритме, а затем рухнуло из седла под копыта коня.